Я был в Москве и зашел в клуб возле метро "Октябрьская" поиграть блиц. В субботу там каждую неделю играли.
Кто там бывал, в том клубе, тот знает, что он расположен в подвале.
Вид клуба был в этот раз особенно мрачный: с потолка в одном месте интенсивно капало и под капель был подставлен большой таз. По помещению моталось четыре десятка обтерханных шахматистов: самое мрачное зрелище являл собой в дымину пьяный Валентин Арбаков, который уже к тому времени иным бывал редко: в 2004 он умер. Но уже серьезно болея, он все еще играл и выигрывал.
(Арбаков был невероятно быстрый игрок в блиц: казалось, каждую партию он знает до конца, так быстро отвечает на любой ход противника. В длинные шахматы он играл без особого запала).
В этот раз его, понятно, в турнир не пустили.
Зато в турнире блистала юная Александра Костенюк, которая была хороша в блице, местная публика восхищалась ее тактическими ударами, которые Костенюк наносила с невероятной уверенностью.
Она была ярким пятном в том тусклом клубе и - чудо, чудо - ради нее в том же клубе объявилась американская съемочная группа, которая с некоторым ужасом наблюдала "обстановочку", но сосредочилась на интервью с Сашей и снимала ее в игре.
Мой знакомый, Олег Зильберт, по профессии переводчик с английского и на английский, кашлявший после гриппа и потому закутанный в шарф, вдруг решился подойти к американцам и заговорить с ними о работе. Олег блестяще владел языком.
Но его обращение, как мне показалось, произвело на съемочную группу такой же эффект, как если бы они вдруг встретили заговорившую собаку.
Я много играл в Москве: на Гоголевском, в Крылатском, в Олимпийском центре, в парках - "Эрмитаже", Сокольниках. И в моменты своего подъема шахматы всегда были немножко аутсайдерским спортом, но горячо любимым и привлекавшим много людей.
А вот тот клуб был какой-то шахматный "минимум миниморо".
Шахматы, конечно, заслуживают большего.
Но в сути своей они именно такие - бедное занятие для бедных людей..
