Старый Семен со своими шахматными историями спровоцировал процесс: я тоже завспоминал.
В основном, про шахматный клуб МГУ и про его обитателей, а также про Москву шахматную.
Вот несколько историй для начала.
Наш клуб.
Размещался он в зоне "В" Главного здания, влево от входа в общежития. Забавной была уже его топография: сначала длиннющая комната, этакий коридор с рядами столиков слева и справа, потом поворот налево и еще один длинный коридор, и окна с обоих сторон - одни, большие, основательные, выходили во двор зоны В, другие, тонкие, однойслойные, в квадратный вестибюль входа в нее.
По вечерам он почти никогда не пустовал - собирались там то на турниры командного первенства МГУ, то на разные блицы,
В клубе играла свои матчи первенства ВУЗов Москвы и команда университета, боровшаяся за чемпионство то с Инфизкультом, то с Керосинкой (Институтом имени Губкина). За МГУ играли тогда Гулько, Юсупов, Долматов, Макарычев и многие другие шахматисты с именами, Из более молодых запомнился Шипов, блестяще игравший блиц.
Некоторые из них, правда, начинали учебу с серьезных факультетов , вроде мехмата (как Карпов), ВМК (Макарычев), а заканчивали ее экономистами или журналистами.
Иногда игрались какие-то забавные матчи - к примеру, с Лениградским университетом на 20 досках, с иностранными клубами- гостями, или, скажем тренировочный матч команды сильнейших кандидатов из МГУ с женской сборной страны - причем, кандидаты победили женщин разгромно.
Многие шахматисты застревали на этом уровне хотя силы у них иногда были превеликие. На моей памяти, правда, многие кандидаты вырвались из своего "класса", и стали заметно выше, вроде Сергея Смагина, который в два года проскочил дистанцию от км к гроссу,. Или вспоминается еще Алексей Гаврилов, который так запал на шахматах, что за время учебы прошел путь от 2 разряда до мастера, а потом быстро стал чемпионом Москвы и ММ.
Кстати, излюбленным соперником Смагина по бесконечным блицам был тогда Сергей Иваненко, ныне один из деятелей "Яблока".
Главным тренером по шахматам в университете долгое время был Иосиф Ефимович Ватников, большой комбинатор от шахмат, вроде Бендера, хотя и сделал как то ММ (после чего играть в турнирах практически перестал).
Вспоминается рассказ гроссмейстера Холмова, как он ездил с ним на сеансы одновременной игры - Ватников, как позже выяснилось, договаривалсся на экстра-оплате, подписывал по три путевки вместо одной. Гонорар с двух он клал себе в карман.
Собственно, для Ватникова, это был случай типичный. Он так жил всегда.
А теперь доживает свои годы где-то в США
Главным событием в шахматной жизни университетского клуба было командное первенство МГУ - профессора, студенты, аспиранты, сотрудники бились за честь своих факультетов и все лучшие шахматные силы встречались в эти дни в клубе. Он был тогда сосредоточением ярких личностей, многие из которых и сегодня на слуху.
Гроссмейстер Коноплева
Как некоторые фанатки шахмат, сделавшие из них особую жизнь, Коноплева была не совсем от мира сего. Шахматы она любила, все остальное в ее жизни шло самотеком и как попало. И это было видно по всему: какие-то затрапезные свитерки, небрежная прическа, на уме и на языке шахматы-шахматы-шахматы. Даже среди шахматистов это обращало на себя внимание, как явный перебор..
Как-то я увидел ее на одном из турниров, которые проводились тогда в хороших театральных или концертнх залах, и их посещали люди солидные, имеющие в жизни вес. Коноплева заговорила с двоицей таких зрителей (оба в дорогих костюмах, галстуках) и с ходу предложила им сеанс одновременной игры.
Те переглянулись и пришли к одному мнению. Гроссмейстера распознать в этой растрепе было никак нельзя, "сеанс" потому прозвучал как-то уж слишком метафорически, неприличным предложением в глумливой для шахмат форме. И они стали ее стыдить: "Ну, как Вы можете, так позорить это место, шахматы, себя!"
"А что такого? Я часто это делаю" - никак не могла понять Коноплева. Она то имела в виду обычный сеанс в учреждении, которые вверяют таким солидным людям.
Коноплева (справа) играет блиц в Эрмитаже.
Как то в клуб заглянул один странный человек. Он зашел в тренерскую и стал рассказывать, что в шахматы не играл никогда, хоть и знает правила, но вот купил книгу Фишера, разобрал ее, и считает что тот гений. Собственно, в этом не было ничего удивительного, многие так считали и считают.
Но человек говорил еще, что он помнит все партии Фишера наизусть, с мельчайшими вариантами, и верит, что пропитался ими настолько, что обыграет любого. То есть он сам стал воплощением Фишера
Вот это было уже интересно.
С гостем поручили сыграть одному из шахматистов, перворазряднику. Сели играть. Подошло несколько зрителей. Перворазрядник, наигранный и сильный, разыграл сицилианку - гость сыграл вариант по Фишеру. Перворазрядник поймал его на неточности, и выиграл пешку. Получил позицию получше. Уже небрежно переставлял фигурки. Противник бился, однако, как лев: провел тактический удар и выиграл. Казалось бы он мог торжествовать.
Но зрители разочарованно отвернулись: Фишер пешку таким способом проигрывать бы не стал. И выгрывать "так" партию тоже. Ученик его как-то уж слишком явно не тянул не игрока, который овладел шахматами через чтение книги своего кумира.
Он оказался персонажем из другой оперы - мистификатором, каких в Москве всегда было немало.
В Афганистан.
В МГУ есть факультет, который готовил, в основном, шпионов. У него особый статус, правда. Это Институт Восточных языков. Ну и шпионы эти были вполне легальные, занимали какие-то должности в посольствах и других представительствах. Но они знали язык и могли налаживать контакты, проводить аналитическую работу и т.п.
В нашу компанию которая встречалась по вечерам в клубе, входил студент К. с этого факультета-инстиута. Он был всегда спокоен, очень выдержан. И даже проигрыши не сильно переживал. Тем удивительней было, когда он как-то пришел пьян, и с руганью вцепился в иностранца-серба Левчича, который часто бывал в клубе, "Это все из-за вас, суки!"
От серба его отделили и товарищ его увел. Никто не понимал в чем дело. Но товарищ К. вернулся и объяснил.
Оказалось, что К посылали в Афганистан, переводчиком. А там вовсю кипела война.
Позже я спрашивал у его однокурсников, как сложилась судьба К.? Оказалось, очень удачно. Он стал
в Афганистане советником, рос по службе, а потом вернулся в Москву и там тоже не потерялся.
