Прикольно иметь такую фамилию во временя Гугла.
Старое его стихо:
В Европе — першинги. В Кабуле — москвичи.
Не тот фасон трусов в галантерее.
Мне в жизни угрожают басмачи,
А выживу — любовь и гонорея.
Её спина вполне оголена.
Её коса, как очередь за водкой
у остановки “Электрозаводской”,
имеется в виду её длина.
Купив изделий фабрики “Рот фронт”,
мы с дамой сердца эротически икаем,
после чего друг друга развлекаем
искусственным дыханием “рот в рот”.
Мы в паузах несём какой-то бред,
по крайней мере, шевелим губами,
и атмосфера мутными клубами
из наших лёгких вырывается на свет.
Потом снегоуборочный пейзаж
использует нас в качестве детали,
и мы уже отправлены в те дали,
где смерть воспринимается как блажь.
Земля перемещает полюса.
В церквах программу мира освящают.
Свободных женщин ясные глаза
Тверской бульвар бесплатно освещают.
В каком году это было написано? Ясно, чпо после 80-ого. И Бродский в этом стихо незримо пристуствует.
И вот прошло лет так 25. Прямо по книге "25 лет спустя" .
Неужели Гуголев, так и не прославившийся, пишет? Да.
Википедия:
Особенностью тематического репертуара Гуголева является постоянное возвращение к теме еды, трактуемой не только как маркер приватного пространства, примета определенной эпохи или жизненного уклада, но и в экзистенциальной плоскости, как пример диалектики присвоения, превращения внешнего во внутреннее. В 2000-е годы поэзия Гуголева обогатилась интересными экспериментами со сверхсложными строфическими конструкциями.
Попьём-м
8-го марта
с бабьём-м
8-го марта
попьём-м
8-го марта
с бабьём-м…
(такая мантра)
V Баллада Тверской области
Ане и Маше Карельским
Теперь уж сказать мудрено.
И цифры и буквы у нас на стене
От времени стёрлись давно.
В сопровожденье весёлых друзей
брат воротился с охоты.
Он обратился к сестрице своей,
дескать, нам выпить охота.
Брату сестра отвечает: — Изволь,
выпить желаешь коли,
сам обеспечивай алкоголь.
Нет у меня алкоголя.
Наскоро выпив весь братнин запас,
гости воскликнули пылко:
— Братнино выпито, значит, сейчас
сестра нам поставит бутылку!
Брату сестра замечает: — Кретин,
выпить хотят они коли,
сами пусть-дуют они в магазин.
Нету у нас алкоголя!
“Что ж, из-за водки с сестрой воевать?
— С нами ж пила она, ела.
— Как понимать нам её мотива(ть) —
ции? — Что она там, одурела?”
— Лишнего наговорила в сердцах,
а вот подумай, не мы ли? —
мы — одевали тебя в пух и прах!
Мы тебе верно служили!
Мы ж утончённые, как соловьи,
просто чуть-чуть не хватило, —
что же ты прячешь заначки свои...
— Нет алкоголя, мудила!
Думает брат: — Разрядил я ружьё
по возвращеньи с охоты,
значит, могу попугать я её, —
бить-то её неохота.
Вот уж ложится ладонь на цевьё.
Нет бы проверить ещё раз.
— Значит, могу попугать я её!! —
брат повторил уже в голос.
Вот он нарочно краснеет, орёт,
жилы вздувая на вые,
а указательный палец кладёт…
да, — на крючки спусковые.
Вот он кричит: — Застрелю, сука-бля!
Слышишь? Стреляю, бля-сука!
Как он потом пояснял: “токо для…
ну, чтоб была ей наука…”
Выстрел раздался. Стоит брат в дыму,
и говорит удивлённо:
— Чё-то я тут ни хера не пойму.
Что ль я не вынул патрона?!.
Хлынула сестрина кровь в три ручья.
Гости откланялись вскоре.
Грозного не выпуская ружья,
братец рыдает: — Ой, горе!
Всё он про горе твердил да беду,
жилы вздувались на вые…
Когда это было? Да в прошлом году,
и было отнюдь не впервые.
А ведь могла, промеж нас говорят,
и не случиться беда-то…
Сёстры! Когда б ни явился ваш брат,
слушайтесь нашего брата.
Такая вот судьба - не судьба.
