Лев Толстой и Бритни Спирс.

 Лев Толстой придумал удивительный способ говорить про сложные вещи просто, но непривычно. Он описывал церковную службу в своем "Воскресении" так:
"Богослужение состояло в  том,  что  священник,  одевшись  в  особенную, странную и очень неудобную парчовую одежду, вырезывал и раскладывал  кусочки хлеба на блюдце и потом клал их в чашу с вином, произнося при этом различные имена и молитвы...      Сущность  богослужения  состояла  в  том,   что   предполагалось,   что вырезанные  священником  кусочки  и  положенные  в   вино,   при   известных
манипуляциях и молитвах, превращаются в тело и кровь бога...        - "Изрядно о пресвятей, пречистой и  преблагословенней  богородице",  - громко закричал после этого священник из-за перегородки, и хор  торжественно запел, что очень хорошо прославлять родившую Христа  без  нарушения  девства
девицу Марию, которая удостоена за это большей чести, чем какие-то херувимы, и  большей  славы,  чем  какие-то  серафимы.  После  этого  считалось,   что превращение совершилось, и  священник,  сняв  салфетку  с  блюдца,  разрезал серединный кусочек начетверо и положил его сначала в вино, а  потом  в  рот.
Предполагалось, что он съел кусочек тела бога  и  выпил  глоток  его  крови. После этого священник отдернул занавеску, отворил середине двери и,  взяв  в руки золоченую чашку, вышел с нею в середине двери и пригласил желающих тоже поесть тела и крови бога, находившихся в чашке.
     Желающих оказалось несколько детей.
     Предварительно  опросив  детей  об  их  именах,  священник,   осторожно зачерпывая  ложечкой  из  чашки,  совал  глубоко  в  рот  каждому  из  детей поочередно по кусочку хлеба в вине, а  дьячок  тут  же,  отирая  рты  детям, веселым голосом пел песню о том, что дети едят тело бога и пьют  его  кровь.
После  этого  священник  унес  чашку  за  перегородку  и,  допив   там   всю находившуюся в чашке кровь и съев все кусочки тела бога, старательно обсосав усы и вытерев рог и чашку, в самом веселом  расположении  духа,  поскрипывая тонкими подошвами опойковых сапог, бодрыми шагами вышел из-за перегородки".

Cуть этого приема описал Виктор Шкловский, а за ним и профессор-расстрига Борис Парамонов с радио "Свобода":
"Известен факт отлучения Толстого от церкви, главным поводом для которого послужило описание церковной службы в романе "Воскресение", сочтенное богохульственным. Шкловский показывает, что к этому по видимости идеологическому выпаду Толстого привело движение его художественных средств: Толстой описал богослужение, выделив не культурно-знаковые, символические его моменты, а, так сказать, материально-технические. Это все та же Наташа Ростова в театре. Процесс взят с его вещественной изнанки, - как говорит Шкловский, перенесен в иное семантическое измерение. Получилось не церковное богослужение, а непонятно почему производимые передвижения предметов и возглашения непонятных слов. С вещей и процессов совлекается их культурный покров - именно это, так сказать, дикарство и создает эстетический эффект. У Толстого здесь не богохульство, говорит Шкловский, а дальнейшее развитие, на новом материале, все того же приема остранения. Идеология оказалась видимостью, - на самом деле это стилистический прием". 

Сегодня в желтоватых и желтых газетах фото Бритни Спирс (которую я вообще-то не распознаю) с подписями типа "опозорилась".

Если не читать остального, то можно было б подумать, что в таком виде Бритни застукали в неполагающемся месте с неким молодым негодяем . 
Но нет, оказывается, что это деталь выступления на сцене, а позор заключается в том, что дама не сумела произвести художественного впечатления на ценителей искусства.
Посмотрел ради любопыства, в чем конкретно заключался позор.
Лев Николаевич, вероятно, написал бы про это как-то так:
"Дама в черном белье и сапогах, но без верхней одежды скакала по сцене и что-то пела масляным голосом. Песня в основном состояла в повторении одних и тех же слов "Дай мне, дай мне..." Вокруг неодетой дамы  метались под музыку  какие-то другие дамы, одетые в черные платья, и группы молодых людей в черных пиджаках и расстегнутых белых рубашках, которые при этом заглядывались на большие груди неодетой дамы, принюхивались и облизывались. Ее неглиже явно делало ее главной в этом обществе.
Дам в черном волоком по полу утащили от неодетой дамы их кавалеры, но они вернулись вновь, явно не желая пропустить чего-то важного. 
Наконец, один из молодых самцов не выдержал и начал хватать даму за открытое тело, но она сбила его с ног, и наступила ему на спину сапогом. Было это сделано очень нарочито и никого не отвратило, другой молодой человек набросился на даму, схватив ее за бедро вблизи причинного места. Даме это понравилось и она прислонившись спиной к молодому человеку, давала ему трогать себя за живот и ноги.
Публика, состоявшая наполовину из африканцев, была довольна этим зрелищем."

А, собственно, какие могут быть претензии к артистке? Ну, старается дама. 
Но ела много и мало тренировалась, и потому не попадает в ритм. 
Не отлетает потому вещественно-материально-техническое в область культово-знакового и обрядово - духовного.